Тротуары были запружены людьми. Как и проезжая часть. Но эти толпы нисколько не мешали Доротее. Все так же держа Барбару под руку, она легко прокладывала путь в массе пешеходов, машин, автобусов и такси, если им требовалось перейти на другую сторону улицы. Хейверс ожидала, что она вот-вот нырнет в один из магазинов, мимо которых они проходили, но нет. Вместо этого минут через пять марш-бросок по местным улицам, которые с каждым разом становились все у́же и у́же, вывел их из этого гигантского человеческого муравейника, и они вновь оказались в Лондоне другого столетия.
Внезапно перед ними во всем своем закопченном кирпичном великолепии возникли дома XVIII и XIX веков. В некоторых имелись жилые квартиры, другие оказались сомнительного вида торговыми заведениями. Лавки, где продавались яркие сари, подозрительного вида парикмахерские салоны со средиземноморскими названиями, уцененки, пабы под названием "Ангел" или "Свинья и свисток", кафе, в которых кофе подавали белым или черным, заливая кипятком из чайника растворимый порошок. Прилавки здешних торговцев поражали разнообразием товара. Тут можно было купить все, от деловых костюмов в тонкую полоску до эротического нижнего белья. Торговали здесь и готовой едой: в воздухе витали ароматы карри, тмина, горячего масла и рыбы.
Окинув взором рынок, Доротея с нескрываемым удовольствием вздохнула.
— Знаю, вы всегда задавались вопросом, — сказала она, обращаясь к Барбаре. — Но я не люблю распространяться на эту тему. Мало ли что могут подумать люди.
Хейверс недоуменно насупила брови. О чем это она?
— Вот так я одеваюсь, — продолжила Гарриман, указав на бесконечные ряды торговцев одеждой, что, подобно реке, протянулись вдоль улицы. — Двенадцать фунтов за платье, сержант. Двадцать за костюм. Тринадцать за пару обуви. Относив один сезон, можно их выбросить, потому что они, того и гляди, сами скоро развалятся.
Барбара перевела взгляд с торговых рядов на свою спутницу и покачала головой.
— Я вам не верю, — сказала она. — Вы такое не носите, Ди.
— Конечно, иногда бывает и фирменная вещь, — согласилась Доротея. — Без них нельзя, ведь так? Всегда нужно иметь теперь что-то приличное, что не раз пригодится. Но все остальное — здесь. Дешево сшито и дешево продано, но... — Секретарь многозначительно подняла палец. — Вы даже не представляете, какие чудеса творит с вещью хороший паровой утюг! А пуговицы! Прежде чем что-то надеть, важно поменять пуговицы и подобрать нужные аксессуары."
Элизабет Джордж. "Горькие плоды смерти"
Первый рынок в "Spittle Fields" был открыт в 1638 г. по указу короля Карла I и торговал мясом, птицей и кореньями, затем здесь обосновались оптовые торговцы зеленью, а впоследствии ремесленники и дизайнеры.
То, что после многочисленных перестроек, сохранилось от оригинального здания, было построено в 1887 году по проекту Джорджа Шеррина. Принадлежит Корпорции лондонского Сити.
Работает семь дней в неделю, антикварный рынок по четвергам.
