Сперва мой приятель пытался упражняться по утрам, но вскоре ему пришлось от этого отказаться из-за сестры. Она была набожна и почитала за величайший грех начинать утро таким способом.
Тогда он стал играть по ночам, когда вся семья ложилась спать, но из этого тоже ничего не вышло, так как их дом приобрел дурную славу. Запоздалые прохожие останавливались под окнами, слушали и на следующее утро оповещали весь город о том, что прошлой ночью в доме мистера Джефферсона было совершено зверское убийство; они описывали вопли несчастного, грубые проклятия и ругательства убийцы, мольбы о пощаде и последний предсмертный хрип жертвы.
После этого моему приятелю разрешили упражняться днем на кухне при плотно закрытых дверях. Однако, несмотря на такие предосторожности, наиболее удачные пассажи все же долетали до гостиной и доводили его мать до слез.
Она говорила, что при этих звуках вспоминает своего бедного покойного отца (бедняга был проглочен акулой во время купанья у берегов Новой Гвинеи, - что общего между акулой и волынкой, она не могла объяснить).
Нельзя не признать, что первые шаги любителя игры на волынке мучительны до крайности. Я понял это, когда услышал игру моего юного друга. По-видимому, волынка необычайно трудный инструмент. С самого начала приходится запасаться воздухом на всю мелодию сразу, - во всяком случае, наблюдая за Джефферсоном, я пришел к такому заключению.
Начинал он блистательно: душераздирающей, воинственной нотой, от которой слушатель вскакивал, как ошпаренный. Но вскоре музыкант переходил на пиано, потом на пианиссимо, а последние такты мелодии уже тонули в сплошном бульканий и шипении.
Завидное нужно здоровье, чтобы играть на волынке!
Юный Джефферсон сумел выучить только одну мелодию, но я никогда и ни от кого не слышал жалоб на бедность его репертуара - боже упаси! Это была, по его словам, мелодия: "То Кембеллы идут, ура, ура!" хотя его отец уверял, что это "Колокольчики Шотландии". Что это было в действительности, никто не знал, но все соглашались, что в мелодии есть нечто шотландское.
Гостям разрешалось отгадывать трижды, но почему-то они всегда попадали пальцем в небо..."
Джером К. Джером. "Трое в лодке, не считая собаки"
Волынка получила свое распространение и развитие на северо-западе Шотландии в XVI-XIX веках.
"Клановый волынщик" присутствовал на всех торжественных событиях в жизни клана.
Необычность и магия звучания волынки заключается в ее пронзительной тембре, громкости - в горах или на открытом пространстве радиус дальности звучания может достигать шести километров, а мощность звукового давления – 108 Дб. А также в постоянном сопровождении основной мелодии бурдонным тоном, который исходит из трёх труб, лежащих на плече исполнителя и натурального строя внутри дудки, что делает шотландскую волынку идеальным инструментом для парадов, церемониальных событий и психической атаки.
